О курсантской дружбе

Предпринимаю попытку написать о нашей дружбе с Толиком. Почему свой рассказ я решил начать с этой фразы? Признаюсь, что я не в силах описать, что такое Дружба. Это всё равно, что давать определение Любви. Сколько людей на протяжении тысячелетий пытались это делать, но ничего не выходит. То же самое происходит и с определением Дружбы. Думаю, что ощущение состояния дружбы невозможно передать словами. Это нечто гораздо большее, чем применяемые нами слова.

В курсантские годы мы с Анатолием подружились как-то незаметно. Мне в нём импонировала его осмысленность, вдумчивость, философский подход к жизни. Мы много общались на различные темы, но самым любимым занятием для нас был анализ всего, что нас окружало. Мы никогда не касались женской темы в превратном виде, как обычно это делают в мужских коллективах. А если и говорили о женщинах, то очень деликатно. Мне нравилось, что он изучал стенографию, осваивал технику быстрого чтения, тренировал память. Очень редко мы пропускали спортзал, занимались ОФП, ну и так для себя что-то осваивали, чтобы выжить после катапультирования над территорией противника. Мне с ним всегда было комфортно. А комфорт - это и есть основа дружбы. Я был «замком», а он рядовым курсантом. С сержантами мало кто дружил искренне. Но у нас получалось.

Уже тогда у меня возникло ощущение, будто глубоко внутри ему что-то не давало покоя, но он об этом не никогда говорил, - хорошо скрывал, был твёрд характером. Когда ко мне в Барнаул в январе 74-го приезжала жена, он приходил к нам в гостиницу, и произвёл на Аллу (мою жену) хорошее впечатление. Подтверждение этому - её слова сожаления, когда она узнала, что его уже нет... «это тот парень что к нам приходил в гости? Очень жаль».

После выпуска мы расстались. Я - в Буялык, он - в Балхаш. Переписка наша была короткой, - у каждого свой круговорот. По прошествии какого-то времени, я вдруг подумал о нём с какой-то тревогой. Потом эта тревога подтвердилась информацией, что у него не лады по службе. Со временем я начал догадываться о том, что так скрывал Анатолий, и что творилось в его душе.

По природе своей он был свободолюбивым, творческим человеком, нетерпящим над собой никакого насилия извне. Окрылённый помыслами получить специальность военного лётчика, он поступил в училище, в надежде развить свои способности и расширить возможности (образовательные). Однако военная машина стала подавлять эти качества, что, в общем, для него было неприемлемым. Тем, кто прошёл путь от первокурсника до выпускника, знают о кризисных курсах 2-3. Возможно, что Анатолия удерживало в училище повышенное чувство ответственности как старшего за то, что он потянул за собой двух «братьев» Александров – сначала брата своей жены (названного брата), а затем и родного брата, - поэтому и решил идти до конца. Ну а в Балхаше армейский каток его раздавил окончательно.

После ухода из армии Анатолий попал в другой театр абсурда, в котором трудно было восстановить свою внутреннюю свободу на фоне развала государства. Алкоголь окончательно разрушил психику. В училище он эту гадость не принимал никогда. Видно время и среда где находишься, накладывают свою печать.

Как-то в одной из бесед Толик выразил свое уважение к такой структуре как военная разведка и контрразведка, и если бы ему предложили, то он ушёл бы туда. И для него было бы пределом всех мечтаний попасть в перспективе в наше консульство в любой стране в качестве военного атташе, или советника, или бог их знает, кто там ещё есть. Отсюда появились его увлечения, необычные для курсантов ВВС. Но он прекрасно понимал, до выпуска это мечтать об этом нереально, да и без родословной попасть туда весьма проблематично, а товарищ случай ему так и не подвернулся.

29.11.2006г. Владимир Аксаментный