Добрый
генерал
/рассказ
о том, как один генерал пожалел экипаж военно-транспортного
самолёта/
Про Военно-Воздушные Силы (сокращённо - «ВВС»), в шутку
говорят, что «Вэ, Вэ, Эс» - страна чудес». Как человек,
побывавший в этой «стране», могу подтвердить: «Не зря!»
За семнадцать лет путешествий по этой «стране» я вдоволь
насмотрелся разных «чудес», и часто бывал непосредственным
участником чудесных представлений и розыгрышей. В общем,
впечатлений мне хватило на всю мою оставшуюся жизнь, и
в цирк меня не тянет.
Случай,
о котором я решил рассказать, произошёл в Афганистане
весной 1981-го года на аэродроме Герат. Пикантность ситуации
заключается в том, что произошедшее показалось забавным,
смешным, и даже анекдотичным только с позиции одной из
участвовавших сторон. Возможно, что участник противоположной
стороны, прочитав мой рассказ, если даже и вспомнит об
этом случае, то ничего смешного в нём не обнаружит.
Итак,
однажды нашему экипажу военно-транспортного самолёта Ан-26
была поставлена доставить на аэродром Герат генерала –
представителя высшего командования. Согласно установленным
в то время правилам, когда самолёт предоставлялся в распоряжение
высокого начальства, экипаж «до» и «после» полёта подчинялся
старшему прямому начальнику. После выполнения полётного
задания полагалось подойти к начальнику, отрапортовать
ему по всей форме, как учили, испросить замечания, и получить
распоряжения на дальнейшие действия.
Прежде,
чем продолжить свой короткий рассказ, я должен сделать
краткое отступление, чтобы кое-что пояснить. Иначе читателю
будет сложно понять, почему этот случай можно отнести
к разряду забавных случаев.
Так
получилось, что как раз весной 81-го, когда и произошёл
упомянутый мною случай, всем экипажам транспортных самолётов,
с целью безопасности, было дано особое указание на афганских
аэродромах совершать посадку только по укороченной схеме.
Охраняемая зона вокруг аэродрома была ограниченной, и
чтобы не попасть под обстрел, самолёты подходили к аэродрому
на большой высоте и, не выходя за пределы безопасного
пространства, совершали снижение и заход на посадку с
очень резкими манёврами по высоте и крену. Иначе не получится
вписаться в охраняемую безопасную зону вблизи аэродрома.
Возможно,
что генерал ожидал, что мы будем работать, как было принято
всегда - в плавном режиме. Бортовой механик нам рассказал
позднее, что весь полёт наш главный пассажир с умным видом
смотрел в иллюминатор. Но, когда мы вошли в зону аэродрома,
и затем до самой посадки, - на умном лице генерала было
полное недоумение. По всему было видно, что наш пассажир
никак не мог сообразить, почему мы «ищем» аэродром, а
не садимся сходу, когда всё и так ясно: вот он аэродром,
как на ладони. И, конечно же, он так и не понял, почему
мы выполняли такие крутые виражи с очень резким снижением.
Но
вот полёт окончен, и наступил тот самый момент, когда
полагается отдать начальнику рапорт и получить от него
замечания. Возможно, что генералу хотелось создать себе
репутацию умного и одновременно понимающего начальника,
- поэтому, он вначале решил всех нас немного успокоить,
сказав буквально следующее: «Ничего, ребята, - всякое
бывает: подумаешь, - немного заблудились, - самое главное
– это то, что мы всё-таки сели, при этом все живы и самолёт
цел!». Затем как бы прихвастнув, заискивающим тоном сказал,
что он ещё издалека заприметил аэродром, и хотел даже
нам подсказать, когда мы начали крутить свои крутые виражи
в поисках аэродрома. И если бы он вовремя нам подсказал,
то тогда бы мы точно не заблудились и не проскочили бы
мимо. А, поскольку есть в этом деле и его вина, что он
вовремя нам не подсказал, то он пообещал, что о нашей
«промашке» он никому не скажет. На том и разошлись. И
каждый при этом по-своему остался доволен развязкой: пехотный
генерал – тем, что с пониманием отнёсся к «заблудившимся»
лётчикам; а лётчики – с тем, что в душе позабавились над
начальником, который достойно оценил качество полёта с
присущей ему позиции.
6.03.2007г.
Александр Лутковский.
|