Уверенность в себе и в своих силах должна присутствовать в характере лётчика. Но самоуверенность и безмятежность вовсе не попутчики этой профессии. Не могу сказать, что я самоуверенный и безмятежный. Но некоторая доля этих отрицательных компонентов, присутствовала в произошедшем со мной и курсантом случае во время обыкновенного полёта по кругу.

Тогда, в 1994 году, я был доцентом кафедры воздушной навигации Барнаульского ВВАУЛ. В выходные дни ездил за 130 километров в Искитимский АТСК летать на самолёте Як-52.

Аэродром Искитимского АТСК «Евсино» расположен в 6 километрах от трассы «Новосибирск – Барнаул» в чистом поле на «пупке», возвышаясь над всей округой. Дорога идёт туда красивая, половина по лесу, половина по полю, а посредине искусственное озеро. Зимой аэродром продувается со всех сторон. Летом красота, комаров сдувает, но всё равно наличие этих летающих кровососущих омрачает летнюю красу.

Техники летающей на этом аэродроме достаточно. Полёты, как правило, смешанные. Летают планеры и самолёты, или парашютисты и самолёты. По поводу смешанных полётов с планерами отдельный рассказ. Есть о чём рассказать, это надо попробовать, чтобы узнать прелесть такого соседства.

В тот июльский, жаркий день летали всего два самолёта Як-52. Больше никакая техника в воздух не поднималась. Особого напряжения не было, всё шло спокойно и размеренно. Мне надо было слетать четыре контрольных круга с Алексеем Бровковым. Тогда он, курсант Запорожского училища лётчиков ДОСААФ, был на лётной практике в Евсино.

Это было время, когда Украина уже стала самостийной, но некоторые граждане России ещё доучивались в нём.

Алексей уже летал самостоятельно по кругу и в зону. По программе ещё положено было летать контрольные полёты по кругам. После этих кругов у него планировалась самостоятельная зона на простой пилотаж – «Пикирование - горка – виражи».

Погода просто замечательная. Солнышко, тепло, на небе ни одного облачка. Ещё не жарко. Время приближалось к полудню. Трава на поле не выгорела, стоит зеленая. Жаворонки поют. Ну, красота!

Я в роли общественного лётчика-инструктора. То есть вроде и инструктор, но и денег за это не получаю, а получаю удовольствие от полётов.

Впрочем, от инструкторских полётов особого удовольствия мало.

Но здесь случай другой. Мне вроде как просто надо было посидеть в задней кабине. Так, для порядка.

Вот это «так для порядка» и сбивает с толку, усыпляет бдительность.

Сели в кабины. Алексей в переднюю, я - в заднюю.

Пристегнулись, запустили двигатель.

Вырулили.

Второй самолёт только прилетел и заправлялся.

Мы взлетели. Дальше всё как по маслу. Одни в воздухе. Так, что и осматриваться даже не надо. Бровков управляет самолётом. Я округу рассматриваю, наслаждаюсь красотой.

На «Яке» кружок коротенький. Сделали один - всё отлично, потом второй, и тоже всё замечательно. Работает курсант, всё делает сам. Даже подсказывать нечего.

Рассматриваю окрестности дальше, считаю рыбаков на озере. В иные выходные насчитывал до 70 машин по периметру. Рыбка там не особая, мелкая, но рыбаков много.

И так мы три полётика с конвейера сделали.

Взлетели, как говорят крайний, четвёртый раз. Тут уж и вовсе бдительность уснула, но сам я не спал. Продолжал глазеть по сторонам.

Подходим к третьему развороту. Лёша докладывает по радио: - «На третьем шасси выпустил, зеленые горят». Ну, горят, так горят! Я даже в кабину не посмотрел, продолжал природу рассматривать.

Вышли из четвёртого разворота на предпосадочное планирование.

Смотрю что-то у Лёши скорость большая.

Прибрал немного обороты.

Опять плохо уменьшается скорость.

Ещё прибрал.

Вот уже и высота выравнивания подходит.

Алексей плавно выравнивает самолёт, но скорость себя ведёт необычно. Летучий самолёт какой-то. Мчимся чуть больше метра над землёй и плавно к ней приближаемся.

И тут, я вдруг осознал весь ужас происходящего, когда увидел, что самолёт находится над землей ниже обычного!!!

Вместо того чтобы выключить двигатель, я дал газ полностью вперёд.

Двигатель взревел. Самолёт немного дёрнулся вперёд, но винт начал чиркать по земле.

Не хватило сантиметров пять – десять высоты. И чиркнул так, что треть одной лопасти отлетела рассыпавшись в щепки. Винт то деревянный.

Двигатель тут же заглох. В непривычной тишине мы катились на брюхе, царапая землю закрылками. Тишина относительная. Дребезжит обшивка и фюзеляж. Словом, при работающем двигателе этих звуков я никогда не слышал.

Мы действительно катились, а не ползли на брюхе. Колёса на «Яке» убираются не полностью и остаются опорой.

Долго катиться не пришлось. Остановились.

Я вышел из кабины. Обычно спрыгиваешь с крыла, а тут просто шагнул на травку.

Шагнул и в ярости хряпнул шлемофон о землю.

Очень трудно передать чувства, охватившие меня в тот момент.

Лёшке я ничего не стал говорить.

Сам виноват!

Нечего было природой любоваться. После доклада – «Зелёные горят» посмотрел бы на лампочки – ведь они нахально горели красным цветом!

Но это осознание пришло на земле. В воздухе полная безмятежность и умиротворенность.

Так и хочется сказать – «Пилот будь бдителен, враг не дремлет!» Очень часто этот враг сам ты любимый и есть.

Чувство сожаления о потерянном моменте, чувство того, что теперь уже не вернуть и целая гамма других чувств захлестнула меня. Как это я, подполковник, со своими полутора тысячами часами налёта, в основном инструкторского, так попался!

Рассказывать, оправдываться не было никакого желания.

Было просто стыдно.

Поэтому я молча ушёл в сторону, и как-то сторонке наблюдал, как народ суетится вокруг самолёта, поднимает его на колёса, тащит на стоянку, обследует повреждения и прикидывает ущерб.

А дел то всего – надо было после каждого выпуска шасси курсантом и его доклада самому в задней кабине тоже ставить кран шасси на выпуск. Чего я и не делал, тем самым нарушал инструкцию.

В свою очередь, на земле обязаны были посмотреть в бинокль и убедиться, что самолёт заходит на посадку с выпущенными шасси, а не без них. Что тоже не делалось. Бинокль постоянно лежит на стартовом командном пункте рядом с руководителем полётами.

Но главный виновник всё же был я.

Оставил себе на память фото самолёта Як-52 с бортовым номером 6 и с поломанным винтом. Винт полбеды, а вот двигатель был загублен полностью и бесповоротно.

Самолёт потом почти год простоял на земле.

Но, как говорится, от судьбы не уйдёшь - это я уже по поводу самолёта.

В 1999 году молодая спортсменка припечатала именно этот борт на посадке так, что он перевернулся и окончательно развалился, причём лётчица оказалась цела и невредима. Только в её случае это произошло не от самоуверенности и безмятежности, а скорее от недоученности и стечения неблагоприятных обстоятельств.