10 лет с небольшим отслужил я в 46 УАП Ворошиловградского штурманского училища. Дальнейший карьерный рост прекратился - было много местных достойных ребят. Как в том анекдоте: внучек спрашивает у дедушки – генерала – «А маршалом я буду?- Нет, дорогой, - у маршалов свои внуки есть». Самое большее, что мне «светило» - стать замполитом АЭ. «Сватали» меня на эту должность, но я категорически отказался и вскоре был включен в списки на замену в восточные округа нашей необъятной Родины. Кстати за мной на собеседование зашёл Коля Захаров - однокашник. «Мы вам по-хорошему советуем не отказываться, как это сделал ваш однофамилец» - сказал начальник политотдела. И Николай дал согласие стать замполитом АЭ. Сейчас, с высоты прожитых лет воспринимаю этот перевод как подарок судьбы, и благодарен тогдашнему начальнику политотдела училища Герфанову Саифу Исмаиловичу, - он дал команду отправить меня куда подальше, в конечном итоге, избавив от необходимости принимать присягу на верность «самостийной» Украине (хотя ничего не имею против Украины как государства и тем более украинского народа). Претит сама идея 2 раза присягать по сути одной и той же Родине. Но это было 5 лет позже. Был ещё один нюанс - для кого-то может и незначительный. Дело в том, что курсант-лётчик и курсант-штурман - это две большие разницы, как говорят в Одессе. Помню, как на 6-й день после первого самостоятельного вылета, т.е. 12.07.73 я приземлился под углом к оси ВПП и правым подвесным баком Л-29 разбил боковую ограничительную призму. Летчик-инструктор Оськин Юрий Александрович справедливо отстранил меня от полётов на 3 дня. Для меня тогда это была трагедия. А курсанты-штурманы буквально с восторгом воспринимали такое отстранение и по большей части не изъявляли желания летать. Естественно и учить таких будущих навигаторов пропадало желание. Итак, в мае 1986 я прибыл в Иркутск и был направлен в гарнизон Белая на самолеты Ан-30. Переучивание с Ан-26Ш на Ан-30Б много времени не потребовало (пригодилась отличная подготовка в училище) и уже через 3 недели убыл в длительную командировку на Дальний Восток. Немного хотелось бы рассказать об этой специфичной авиации. По моим данным буквально единицы барнаульцев летали на Ан-30, хотя на вооружении ВВС они с начала 70-х годов.

Во время Великой Отечественной войны в 1942-1944г.г. были сформированы 3 отдельные дальнеразведывательные авиаэскадрильи. С момента образования и до распада Советского Союза две из них не меняли место дислокации: Красноярск и Черновцы. А вот первой по моменту образования выпала судьба стать «кочующей» эскадрильей. С мая 1986 года и по май 1998 года в ней довелось послужить и мне (с перерывом на Афганистан в 1988-89 г.г., но и там я летал на Ан-30). Эскадрилья была сформирована 10.03.42г. в Бузулуке, и сразу переброшена в Клязьму (1942-45г.г). Далее: Рига (1945-49г.г), Троицк (1949-50г.г), На Урале АЭ не задержалась, и в 1950 г. была переброшена в Нерчинск (1950-58 г.г) Далее – Чита (1958-59г.г), Домна (1959-70г.г).

«Золотой» страницей в истории части был вписан Братск (1970-84 г.г.) Жили в нормальных городских квартирах, с тройными рамами на окнах, с бесперебойной подачей горячей воды и пр. Базировались на аэродроме вместе с Аэрофлотом со всеми вытекающими отсюда прелестями. Личный состав получал неплохие «северные» надбавки. Как говорится, сыт, пьян и нос в табаке. Долго так не могло продолжаться. Как писал наш Лутковский Александр в своих воспоминаниях «Тот самый Дудаев» - у них были хорошие отношения со своими соседями – АЭ ПВО Ту-128 на Белой. Совсем другое отношение было к этому соседству у командования ВВС и ПВО. В итоге в октябре 1984 года была выполнена «рокировочка» - Ан-30 переехали в Белую, и мы с головой окунулись в гарнизонную жизнь. Холодная вода не всегда была, не то, что горячая. Та же Иркутская область, но уже без северных надбавок – юг все-таки. В ДОС-ах холоднее, чем в городских квартирах. А тут ещё подоспел небезызвестный приказ Министра Обороны – о заменах. Он вступил в силу с 1.01.85г. И начали составляться списки на замену в западные округа. У народа возникло «чемоданное» настроение, в целом, конечно, свойственное военному люду. Особенную проблему у командира АЭ вызывало желание штурманов «слинять» на Запад. Надо сказать, что не всегда хороший штурман-«трассовик» осваивал аэрофотосъемочное дело, подготовка их требовала времени и затрат. С лётчиками, другими специалистами было проще. С мая 1986 года, как я попал в Белую, я оказался в атмосфере грядущего переезда. И в итоге в июле 1989 года ОДРАЭ попала в Тирасполь, то есть вернулась в Европу спустя 40 лет. Кто же знал, что через 2,5 года этот регион станет ближним зарубежьем. Начнутся события, получившие название Приднестровского конфликта. И только решительные действия такой неординарной личности как генерал Лебедь Александр Иванович предотвратили большую войну. Кстати, попали мы в Тирасполь, можно сказать, случайно. До 1989 года здесь размещался штаб авиадивизии и полк Миг-29. Ещё 2 полка были в Лиманском (ныне Украина) и в Маркулешты (ныне Молдова).

В советские времена Тирасполь называли авиационным раем. На службу можно было ездить на троллейбусе. Проблема была как раз в размещении ВПП практически в черте города. При МКпос=341 и МКвзл=161 самолёты пролетали над административным центром Тирасполя на малой высоте. И во времена перестройки горожане добились своего - полк МИГ-29 убрали из Тирасполя. Авиаэскадрилья АН-30 заполнила образовавшийся вакуум. В 1992 году Молдова имела полк Миг-29 (аэродром Маркулешты), которые частично использовались в боевых действиях (потом были проданы - не по силам Молдове содержать такие самолёты), а в Тирасполе не раз пожалели, что остались без боевой авиации по собственной инициативе. Пытались использовать Ан-30 для разведки, даже некоторые «горячие» головы прикидывали, как загрузить наш самолет бомбами. Но после того, как Ан-30 командира части на предельно малой высоте был обстрелян из «Калашникова», выполнил аварийную посадку на одном двигателе и экипаж чудом остался жив, от нас отстали. Значительную роль сыграл Указ Президента РФ от 1.04 92 «О переводе 14-й гвардейской армии, воинских и учреждений Вооруженных Сил бывшего СССР, находящихся на территории Республики Молдова и не вошедших в состав её собственных вооруженных сил, под юрисдикцию России с подчинением их Главнокомандующему ОВС СНГ. Уполномоченным представителем РФ по вопросам пребывания войск на территории Республики Молдова назначен генерал-полковник Владимир Семёнов» После этого Указа к нам перестали приезжать «вербовщики» из Одессы, из 5-й ВА (уговаривали нас принять украинскую присягу). Постепенно напряженность в регионе нарастала, в воздухе запахло порохом. В канун 51-й годовщины нападения фашистской Германии на Советский Союз власти Молдовы устроили вооружённую провокацию в соседнем с Тирасполем г. Бендеры.

В этих условиях многие начали «посматривать» на громадные запасы вооружения, складированные на территории Приднестровской Молдавской Республики и принадлежавшие 14-й армии (и не только «посматривали»). Кое-как мы добились от командования выдать на руки хотя бы пистолеты, с которыми не расставались ни на службе, ни дома. А как ещё защитить себя и свою семью в городе, напичканном непонятными вооруженными формированиями? Здесь хотелось бы отметить поистине братскую помощь украинских коллег. В самые тяжёлые дни на аэродром Лиманское были вывезены наши семьи, где им было обеспечено в течение трёх недель довольно сносное проживание и бесплатное питание по лётному пайку. Не знаю, на каком уровне решался вопрос об этом. Вряд ли на государственном. Скорее всего, сработало чувство авиационного братства.

4.7.92г. в «Российской газете» было опубликовано «Постановление Правительства» Российской Федерации от 20.06.92г. №407 «О мерах по пресечению действий против Вооруженных Сил Российской Федерации». Вскоре к нам на аэродром прилетел «скальпель» - Ил-76. На нём прибыл «полковник Гусев», который оказался генералом Лебедь и местным «бузотёрам» совсем не товарищ. В частности по установкам «Град», подготовленным для уничтожения Тирасполя был нанесён удар артиллерии, настолько точный, что дома в селе Кицканы, на окраине которого были развернуты позиции «Града», не пострадали. Александр Иванович одним своим голосом останавливал войну. Он стал национальным героем простого приднестровского народа (но не понравился местным властям - были на то причины).

Позже и мне посчастливилось с ним познакомиться поближе. Непосредственно наша часть ему не подчинялась, но он был начальник Тираспольского гарнизона, и мы помогали друг другу. Наша основная помощь – быстренько до Москвы подбросить или (и такое бывало) «груз 200» в последний путь отвезти. С 01.07.92 нам ввели полуторные оклады в российских рублях и выслугу «полуторную» для наземного состава. Кстати первую «наличку» для вновь образованного полевого банка перевозили на нашем самолете из Москвы в Тирасполь. Сколько там было неденоминированных российских рублей - я так и не понял, но по весу не менее полутоны бумажных купюр, сопровождали четверо вооруженных офицеров. А под утро после посадки на аэродроме в Тирасполе нас встретили БТРы, сразу окружили самолёт и забрали ценный груз. Потом наладились рейсы «почтовика» Ил-18 со Чкаловской, раз в неделю. Наши самолёты стали меньше использовать в интересах 14-й армии. Долго в Приднестровье служить не пришлось. Фактически это был анклав, отделённый от России территорией Украины. Вертолётной АЭ, делившей с нами аэродром это было «по барабану», но мы же «стратеги». Только при полёте по «коробочке» мы не пересекали госграницу Украины. А уже учебный часовой маршрут неоднократно нарушал воздушное пространство сопредельных государств. Заявки на перелеты по воздушным трассам надо было и в Киеве согласовывать, а нам и московских военных бюрократов вполне хватало. По большому счету наш командир заранее предвидел такую ситуацию ещё с начала 1992 года (или даже раньше) и зондировал почву на предмет передислокации АЭ на территорию России. В начале февраля 1993 года было принято решение о переводе в Воронеж (основной вариант был Анапа, а Воронеж - резервный). Главком выделил «транспортники» Ан-22 и Ил-76 и перебазирование было выполнено воздушным эшелоном.

С 16 марта 1993 года и до расформирования в 1998 году АЭ получила воронежскую прописку. Следует сказать, что в эти годы, когда налёт лётчиков в других частях стремился к нулю, наша часть выполняла большой объём задач. «Летели мы - куда пошлют, а посылали часто». У меня в 1994 году налёт составил 411 часов (личный рекорд) - в советские времена столько не налётывал. До октября 1994 года наш Ан-26 (я летал на нём по совместительству с Ан-30) выполнял регулярные рейсы (раз в неделю) в Тирасполь - там оставались семьи. Личный состав называл такие полёты «сексрейсами». Затем с помощью того же Лебедя А.И. основной костяк АЭ получили квартиры в Воронеже (совершили обмен между КЭЧ Тирасполя и Воронежа) и полёты в Тирасполь практически прекратились.

Увидел фото своих однокашников в день 20-летия выпуска - 17.10.95г. Я в этот день с экипажем выполнял перелёт в Таджикистан в трёхмесячную командировку, «корячился», пытаясь совершить посадку в Душанбе при жестком метеоминимуме и в итоге пришлось уйти на запасной в Ташкент. По большому счёту в день 20-летия выпуска чудом остался жив. Благодарен судьбе - за 12 лет службы в «аэрофотосъёмке» побывал в таких местах, где никогда бы не летал, оставаясь в вузовской системе. Жаль - архивов мало - многие документы, фото шли под грифом. Достаточно сказать, что во время аэрофотосъёмки нам дозволялось подходить к госгранице до 3-5 км, не пересекая её. И далеко не везде и не всегда можно было пользоваться своим фотоаппаратом.

23.06 - 28.07.05г. Анатолий Захаров.