В своё время я мечтал в совершенстве знать английский язык. Начнём с того, что я вырос в портовом городе Находка, Приморского края. Отец мой неплохо знал язык, на английском им преподавали хинди, когда он был полгода на стажировке в Индии в 1963 году. Помню, приехал в Барнаул, показалось, что из цивилизации в глубинку попал. Школьники в Находке не задавали вопрос учителям: «А на кой нам этот English?». Морякам за знание его платили 10 процентов надбавки к окладу руководящему составу и 5 процентов – тем, кто пониже в должности. Да и другим специалистам в Приморском крае за знание языка доплачивали, за восточные языки 20 процентов.

У меня все годы изучения языка в школе была одна учительница – Валентина Ивановна Корниенко. Знакомые привозили газеты на английском из Японии, Гонконга. На Окинаве стояла мощная американская радиостанция, «Голос Америки» пробивался, несмотря на «глушилки». Стимул был язык изучать.

Так получилось, что в Училище я из-за нарядов пропустил 2-3 первых занятия по английскому языку. Вела его в нашем строевом отделении Лилия Абрамовна Гендельман. Прихожу, а она: «Вот и Захаров появился!» И всё не по-русски говорит, а все сидят с умными лицами, начиная с командира отделения Данченко Жени. Вот, - думаю, - уровень! Это тебе не средняя школа! Ну, она и говорит мне: «Читай текст». А я на английском языке читал с той же скоростью (почти), что и по-русски. Ну и «нажал на гашетку». Чую, - тишина «в зале». Она меня тормозит и спрашивает, в какой такой спецшколе я учился. Объяснил, что школа обыкновенная, город только на берегу Японского моря стоит. В этом весь фокус. Она мне предложила получить диплом военного переводчика, говорила, что несколько человек ей дозволено выпустить с таким дипломом. Я даже в библиотеке БВВАУЛ книгу взял, толстую такую, для подготовки по этому профилю.

Но все надежды разбились о шершавую задницу действительности. Как помнишь, наверно, мы потеряли 8 полноценных учебных дней, перетаскивая оборудование в новое здание УЛО. Главкома Кутахова ведь ждали на 1-й выпуск. Вся нагрузка легла на нас, как на самых молодых. И потом эти пропущенные дни навёрстывали до Нового года.

У меня сохранились записи, из которых следует, что 5-6 раз в месяц я ходил «на ремень». А что такое на сутки сходить в наряд? Это две пропущенные самоподготовки (6 часов учебного времени) и 4 пары занятий (ведь навёрстывали 8 учебных дней). Итого 14 часов. Помню, как в жутком цейтноте жил. Я ведь ещё боялся тогда зрение «сорвать», как Середа Володя. На меня же тоже наша окулист «глаз положила». У нас с ней было «джентльменское соглашение»: она меня допускает учиться, но если перед полётами я посажу слегка зрение – всё, «секир башка».

По-моему, из наших никто не получил диплом военного переводчика, ни мы, «англичане», ни «немцы». Но «автомат» мне Лилия Абрамовна на 3-м курсе поставила, как обещала. Хотя English я в Училище не учил, выезжал на старом школьном багаже. Хорошо только доклад запомнил, на всю жизнь. «Comrade teacher! Study section number fifty one is ready for the English lesson. Cadet Korolev is on duty today». Интересно, что столько лет прошло, а бывший курсант Королёв опять уходит от нас на дежурство периодически.

В мае 1986 года меня перевели по замене из Ворошиловграда в гарнизон Белая (под Иркутск). От Москвы до Иркутска на Ту-154 летел в форме майора советских ВВС. Билет брал прямо перед вылетом, и мне продали на «резервные» 1-е места 1-го салона. Весь 1-й салон был заполнен туристами из США. Соседом у меня был Витя Дядькин - борттехник с нашей АЭ. Он летел в отпуск. 3-е место рядом было свободное. Через некоторое время нас покормили и все американские туристы, как по команде встали в очередь в туалет. Рядом с нашим сиденьем стояла дама в возрасте, и я предложил ей присесть. «Seat down, please».

Мы «разговорились». У неё муж был военным лётчиком, воевал в Китае во время второй мировой. На тот момент она уже вдова была. Проживала в Сан-Франциско. Я ещё заметил, что у них незадолго до этого впервые женщину выбрали мэром. Она удивилась, что я об этом знаю. Другие ещё вопросы обсудили. У меня было постоянное ощущение – не хватает слов, маловат словарный запас.

Потом некоторое время спустя, когда разговор давно закончился, слова начали «всплывать». Не понравился мне мой английский. А Витёк таращит на меня глаза и восхищённо говорит: «Как ты знаешь английский! Вы так оживлённо беседовали».

Больше у меня контактов с носителями языка не было. Тогда же о контактах надо было Феде с мохнатым ухом докладывать. Каюсь, не доложил. Для себя я понял, что если бы пожил в языковой среде, освоил бы. Не судьба. Опять «мимо пролетел кирпич». Утешаю себя мыслью: «East or west, the home is best». Да всё нормально. Good luck!

23.11.2006г. Анатолий Захаров